Наталья Ростова - героиня эпопеи Л.Н. Толстого "Война и мир". Мнения о ней старшеклассников всегда сильно расходятся. Литературовед Александр Разумихин даёт свою трактовку основным образам романа. Приводим часть произведения "Три героя из "Войны и мира".
НАТАША РОСТОВА
Иллюстрация художника Д.Шмаринова
Князь Андрей столько раз повторял ей, что она свободна... До его приезда остаётся совсем немного, но здоровая молодая плоть, настоянная на любовном воздухе, каким она дышала всю свою жизнь в доме Ростовых, породившем привычку к ежеминутному восхищению, словам любви, вдруг бунтует, не желая ждать даже этой малости. Наташе уже мало знать, что она любима, она хочет любить сама, а князя Андрея нет.
Тут-то и появляется, как чёрт из табакерки, Анатоль, который как раз это и может ей дать: восхищённые взгляды и слова любви (придуманные за него Долоховым). При этом, заметим, она нисколько не сомневается в благородстве Анатоля (откуда взяться этим сомнениям?). Всё будет так, как всегда было до этого — других мыслей у неё нет.
Но, оказывается, всё будет совсем не так. Потому что детство кончилось, а вместе с ним кончились детские заботы и проблемы. Только она этого не заметила. …
Первое же столкновение с проблемами взрослыми рождает незнакомое до того ощущение: в присутствии Анатоля она испытывает удовольствие и волнение, ей "приятно, но почему-то тесно и тяжело”. Если её что и пугает, так это то, что между нею и Анатолем "совсем нет той преграды стыдливости, которую всегда она чувствовала между собой и другими мужчинами”.
Однако она чрезмерно доверяет (напрасно передоверяет, судим мы, глядя на происходящее со стороны, откуда, известно, всегда легко говорить верно и единственно правильно) чистоте своих чувств:"Разве бы всё это могло быть?.. Ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен…”
Так и хочется сказать про Наташу, что она, подобно Татьяне Лариной,
С каким живым очарованьем
Пьёт обольстительный обман!
Только, увы, не из книг, как пушкинская героиня, а в реальной жизни.
Ещё ничего непоправимого не произошло, но, приехав домой, Наташа "при всех, за чаем... громко ахнула и, раскрасневшись, выбежала из комнаты”. Присущее Наташе внутреннее чутьё подсказывает ей, что происходит что-то непонятное, а может быть, и неправильное. Но в театре ей тоже многое показалось откровенно лживым, диким и ненатуральным: "она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин”, а "все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене…”
Да, это было не то, что с Болконским, а неизвестно что. Впервые она не знала, хорошо это или плохо, стыдно или нет. Но она знала, чувствовала: это есть. И доверилась, как раньше, своим чувствам. "Должно быть, это так надобно”, — думает она, распространяя свой вывод не только на увиденное сценическое действо, а на всю взрослую жизнь, в какую вошла.
Как объяснить Наташино увлечение Анатолем, её "измену” князю Андрею? Как вообще такое могло произойти? Как Наташа, с её чуткостью и пониманием людей, с её ощущением добра и зла, благородного и неблагородного, не разглядела Анатоля! Переполненная, как нам не без оснований казалось, своей любовью к князю Андрею, почувствовавшая даже ответственность за него, Наташа — после мыслей о том, что уж теперь ей нельзя играть жизнью, — в какие-то несколько дней разрушила своё счастье! Зачем?
Ответ нахожу у Н.Долининой. Затем, что у Л.Толстого безгрешен не тот, кто без греха, и чист не тот, кто не ошибается. Важна чистота души, а она рождается в преодолении ошибок и заблуждений. Потому Л.Толстой и любит Наташу.
Исходя из своего понимания жизни, Л.Толстой, можно прочитать у литературоведа С.Бочарова, не без умысла сводит Наташу и Анатоля: чувство свободы Наташи и безудержный эгоизм свободного от каких бы то ни было ограничений Анатоля чем-то сродни. И именно это сходство между ними притягивает Наташу к Анатолю. Лёгкая, беззаботная и бездумная манера жить Анатоля Наташе чем-то близка и может стать для неё обаятельна. Поэтому Наташин самообман совсем не случаен; он необходим, чтобы открылась — через катастрофу — вся пропасть различия. Наташа должна узнать оборотную сторону так желанной ею личной свободы.
Л.Толстой чрезвычайно дорожил страницами «Войны и мира», представлявшими историю Наташи и Анатоля, беспокоился, будут ли они поняты. О том, насколько значительными для книги они ему представлялись, свидетельствуют его собственные слова, что здесь "узел всего романа”. Замечу, "узел” книги вовсе не в описании Бородинской битвы, которое занимает двадцать глав третьего тома «Войны и мира», а в нескольких страницах, раскрывающих суть толстовского видения человеческой свободы, её роли и значения в жизни отдельной личности, всего сообщества людей и человеческой истории в целом. Страницах, позволяющих Наташе, а вместе с ней Л.Толстому, а значит, и читателям на простом, житейском примере прийти к выводам, выходящим далеко за его рамки, о том, "что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно”.
Начавшаяся война 1812 года сломала, перевернула многие судьбы. Но всё же война, скажетЛ.Толстой в третьем томе «Войны и мира», — "противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие”, и думать здесь не о чем, это не жизнь. Думать надо о жизни. История взаимоотношений Наташи и Анатоля, Наташи и Андрея Болконского, Наташи и Пьера — это единственное, что признаётся Львом Толстым настоящей жизнью. И именно это делает повествование о Наташиной драме важнейшим "узлом” четырёхтомной книги.
Что касается Анатоля Курагина, то здесь всё понятно. Ни о какой войне он думать не думает. Он из тех, про кого один умный человек очень точно выразился, что они "сами в жизни слишком много для себя «хочут», а для других делать ничего не хотят”. При вынужденном объяснении с Пьером, выслушав его гневную тираду: "Вы не можете не понять наконец, что, кроме вашего удовольствия, есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться”, Анатоль с подлой улыбкой ответит ему: "Этого я не знаю и знать не хочу”. В этом незнании и нежелании знать сокрыта философия жизни Курагина, приносящая ему счастье и покой, какой только снится героям Л.Толстого, чья жизнь, в воображении их создателя, освещена волшебным, поэтическим светом нравственности и исполнена добра, их объединяющего.
Пьер, видящий, как Наташа мучается и казнит себя, в этих сценах предстаёт перед нами более мудрым и зрелым, чем его друг Андрей Болконский. Пьер, как ни невозможно представить его в этот момент на месте князя Андрея, простил бы Наташу, потому что любовь к ней (о чём раньше он только догадывался, а теперь это стало главным в его жизни) сильнее гордости и самолюбия — разлюбить Наташу он не сможет, такое впечатление, что бы она ни сделала.
Поэтому ничего странного, что — в ответ на Наташину мольбу передать князю Андрею просьбу простить, простить, простить её за всё — у Пьера невольно вырываются слова, которых ни он, ни она никогда не забудут: "Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей”. Само собой разумеется, в таком состоянии мысли о войне его тоже не беспокоят.
Князь Андрей, живущий в прежнем, мучительном для него замкнутом круге мыслей: самую малость о сыне, немного о войне, куда больше об измене той, в ком некогда он почувствовал "присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких-то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который ещё тогда, в отрадненской аллее и на окне в лунную ночь, так дразнил его”, — не прощает. Да, уезжая, он повторял Наташе, что она свободна, что она может вернуть ему данное слово, может полюбить другого, но, говоря всё это, он и помыслить не мог, что такое может произойти.
Несколько лет назад князь Андрей в разговоре с Пьером обронил о своей жене Лизе: "Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым!” С Лизой, он полагал, счастливым ему быть не довелось; с Наташей счастье вполне могло случиться. Но, оказалось, с ней нельзя быть покойным за свою честь. И тут, коли речь зашла о таком понятии, как честь, можно ли думать о чём другом или о ком другом, например, о Наташе? Князь Андрей счёл, что нельзя, да и думать о ней, за неё он не умел — с этого, собственно, и началась их драматическая коллизия. Наташину веру в то, что, если хочешь быть счастливым, будь им, он ни понять, ни принять никак не мог.
Наташа останется сама собой. Униженная, измученная и оттого обессиленная (кажется, впервые Л.Толстой употребит здесь слово, никогда не соотносимое им с Наташей: она выходит к Пьеру, "безжизненно опустив руки”), она не ждёт уже ничего для себя, но терзается за князя Андрея. Она-то умеет думать о другом больше, чем о себе: "Меня мучает только зло, которое я ему сделала”. (Источник)
Иллюстрация художника Д.Шмаринова.
Другие прекрасные иллюстрации смотрите, пожалуйста, здесь.
