(Трое друзей решили в отпуск отправится в путешествие. Здесь описаны поздний вечер и утро, назначенное для путешествия)
Джордж спросил:
- В котором часу вас будить, ребята?
Гаррис ответил:
- В семь.
Я сказал:
- Нет, в шесть, - потому что собирался еще написать несколько писем.
После некоторого препирательства мы с Гаррисом сошлись на том, чтобы взять среднее арифметическое, и назначили половину седьмого.
- Разбуди нас в шесть тридцать, Джордж, - сказали мы.
Джордж ничего не ответил, и мы в результате произведенного обследования установили, что он уже давно спит; тогда мы приставили к его кровати лохань с водой, чтобы утром, вставая с постели, он сразу кувырнулся в нее, а сами улеглись спать.
Утром меня разбудила миссис Попитс. Она постучала в дверь и сказала:
- Известно ли вам, сэр, что сейчас около девяти?
- Девяти чего? - воскликнул я, садясь на постели.
- Девяти часов, - откликнулась она через замочную скважину. - Я боялась, не проспали ли вы?
Я растолкал Гарриса и объяснил ему, что случилось. Он сказал:
- Ты как будто собирался встать в шесть?
- Конечно, - ответил я, - почему же ты меня не разбудил?
- А как я мог тебя разбудить, когда ты меня не разбудил? - возразил он. - Теперь мы не доберемся до места раньше полудня. Странно, что ты вообще взял на себя труд проснуться.
- К счастью для тебя, - огрызнулся я. - Если бы я тебя не разбудил, ты бы так и дрых здесь все эти две недели.
Так мы переругивались минут десять, пока нас не прервал вызывающий храп Джорджа.
Впервые после того, как нас разбудили, мы вспомнили о его существовании. Ага, вот он - человек, который спрашивал, когда нас разбудить: он лежит на спине с открытым ртом, и под одеялом торчат его согнутые колени.
Не знаю почему, но когда я вижу кого-нибудь спящим в то время, как я бодрствую, я прихожу в ярость. Так мучительно быть свидетелем того, что бесценные часы земного существования, быстротечные мгновения, которых ему уже никогда не вернуть, человек попусту тратит на скотский сон.
И вот полюбуйтесь на Джорджа, который, поддавшись омерзительной лени, расточает ниспосланный ему свыше дар-время. Его драгоценная жизнь, в каждой секунде которой он должен будет когда-нибудь дать отчет, проходит мимо него без цели и смысла.
А ведь он мог бы бодрствовать, уплетая яичницу с ветчиной, или дразня собаку, или заигрывая с горничной, вместо того чтобы валяться тут, в полном бесчувствии, унижающем человеческое достоинство.
Какая ужасная мысль! В одно и то же мгновение она потрясла и меня и Гарриса. Мы решили спасти Джорджа и, объединенные таким благородным стремлением, забыли о наших собственных распрях. Мы накинулись на него и стащили с него одеяло, и Гаррис шлепнул его туфлей, а я гаркнул у него над ухом, и он проснулся.
- Что случилось? - осведомился он, приняв сидячее положение.
- Вставай, безмозглый чурбан! - проревел Гаррис. - Уже без четверти десять.
- Как! - завопил Джордж и, соскочив с постели, очутился в лохани. - Какой болван, гром его разрази, подставил сюда эту штуку?
Мы ответили, что надо быть ослом, чтобы не заметить лохани.
Источник
|